Об обязательности трудоустройства как критерии освобождения от долгов

В судебной практике нередки примеры, когда суды, завершая процедуру банкротства, оценивают поведение должника на предмет наличия или отсутствия оснований для его освобождения от долгов, но при этом почти не касаются трудовой деятельности должника либо упоминают ее среди прочих сведений, характеризующих должника, наравне с его возрастом и именем. Трудовая занятость должника иногда упоминается при решении вопроса о введении реализации или реструктуризации долгов, когда суд оценивает наличие источников дохода на дату представления плана реструктуризации его долгов. Также суды порой отмечают, что должник не был трудоустроен, а значит, не имел возможности расплатиться с кредитором, что в зависимости от условий долгового обязательства может быть истолковано как признак недобросовестного поведения должника либо признак неосмотрительности самого кредитора.

Причиной такого положения дел является то, что в ходе заключительной стадии банкротства сама способность должника трудиться, наличие у него постоянного дохода, как и его непосредственная трудовая деятельность, уже не имеют решающего значения. В самом деле, какая разница суду, трудился ли должник в ходе банкротства, сохраняются ли у него доходы после банкротства или нет? Коль скоро все расчеты с кредиторами завершены, суд должен вынести решающий акт — освободить должника от оставшегося долга или «отдать его кредиторам», отказав в освобождении.

Первого октября 2015 года вступила в силу новая редакция главы Х Закона о несостоятельности1, запускающая процедуру потребительского банкротства. Спустя полтора года Верховный Суд РФ пересмотрел дело, в котором нижестоящие суды отказали в освобождении от долгов по причине недобросовестного поведения должника, выразившегося в отказе от трудовой деятельности в период банкротства, непередаче в конкурсную массу заработной платы, нераскрытии обстоятельств, приведших к банкротству, а также своих источников существования. Верховный Суд критически оценил выводы судов, обратил внимание на раскрытие должником сведений о принятии им мер к поиску работы, но не стал признавать в качестве обязательного условия для освобождения должника принятие им мер по трудоустройству. На протяжении девяти лет существования потребительского банкротства в России Верховный Суд не разрешает этого вопроса.